По-глупому счастлив.

Зимой, я хотел бы вернуться к летнему разговору о счастье. Это действительно фундаментальное понятие и тем более разговор об этом получил свое продолжение на радио с человеком, который уже много лет ищет счастье в России. Я знаком с ним и, по крайней мере, обязан ему своими представлениями о журналистике:

Почему в мозгу современного человека понятие <лето> тесно спаяно с понятием <счастье>? Потому что летом простительно бездельничать, niksen, как говорят голландцы, превратив слово niks - то есть, <ничто> - в глагол. В нерабочее время, разумеется. Потому что летом большинство планируют отправиться в отпуск - плановое погружение в счастье. Летом счастье - по нашим временам, самый ходовой товар - особенно хорошо покупается и продается. Не удивительно, что этим жарким летом темой счастья вплотную занялась и добрая половина нидерландской интеллектуальной прессы. Особенно отличился культурно-политический журнал,<Хруне Амстердаммер> посвятив счастью целый номер, который так и называется - <По-глупому счастлив>.


Отрывок из редакционной статьи журнала <Хруне Амстердаммер>: <Современный бюргер обязан постоянно учиться, тяжело работать, вести здоровый образ жизни, добропорядочно себя вести и быть счастливым. Все это исключительно одновременно. (...) Он должен быть готов, всегда готов продолжать работать над собственным счастьем и счастьем всех и всего вокруг. Теперь человек действительно живет, чтобы работать. (...) Однако загвоздка подобной экономической идеологии счастья в том, что она оказывает человеческой личности медвежью услугу. Счастье перестало быть самостоятельным определением. Счастье без успеха в обществе, без материального благополучия и карьерного роста стало немыслимо. Такие требования - как к индивидуальным гражданам, так и к целым коллективам - в результате возымеют обратный эффект. (...) Ведь будущее - вне зависимости оттого, какую роль будет играть на международной арене Китай - еще и за спокойным и, по большей части, бестолковым счастьем: немножко поработал, немножко подумал. Помечтал разок-другой, промозглым утром, - и по-глупому, по-простому счастлив. Это идея счастья незапланированного, со многими неизвестными.Счастье не должно быть политической категорией.
Софья Корниенко: Согласно исследованию Центрального статистического бюро Нидерландов, подавляющее большинство голландцев считают себя очень счастливыми (одна пятая опрошенных) и просто счастливыми (две трети опрошенных). При этом, в счастье собственных детей, то есть следующего поколения голландцев, верит меньше трети опрошенных жителей королевства. Такой пессимистический взгляд наблюдается в стране впервые за долгие годы и связан, скорее всего, с нарастающей социальной и культурной нетерпимостью. Откуда же эта тревога, если сама современная Голландия так неоднородна и эклектична? Рассказывает главный редактор журнала <Хруне Амстердаммер> Хьюберт Смейтс.

Хьюберт Смейтс: Я согласен с Вами, что голландская культура сейчас - это эклектика почти. Я также согласен, что голландская культура очень открыта чужим культурам. Однако это не всегда так, и это не всегда было так. Это не значит, что корень голландского кальвинизма умер в последние лет сорок. Сейчас в Голландии мы чувствуем, что, может быть, мы потеряем и этот корень, наши традиции. Поэтому и возникают конфликты. Внешне, возможно, голландское общество - очень постмодернистское, но внутренне, конечно, не так легко принимать и жить по требованию постмодернизма. Это очень трудно. Часть Голландии, по крайней мере, не может жить таким образом. Поэтому у нас, как и в России, конфликт между культурами - не только между религиями, но и между образами жизни.

Софья Корниенко: Но интересен конфликт в том плане, что люди, которые приехали из других частей света, часто более фаталистичны. Они воспринимают счастье как нечто данное свыше.

Хьюберт Смейтс: Восточные люди - да.


Софья Корниенко: А протестанты должны сами доказать, что они избраны.

Хьюберт Смейтс: Да, и если Бог не покажет им знак, что они избраны, такой человек пропадет. Просто фатализм - это тоже огромная, старая традиция. Может быть не в Амстердаме...

Софья Корниенко: А как же постмодернистский индивидуализм?

Хьюберт Смейтс: Это только существует в Амстердаме. И в университетах. В настоящей Голландии это не существует. Это миф.

Софья Корниенко: Поиски альтернативного счастья в чем-то другом, нетрадиционном?

Хьюберт Смейтс: Да, это Ваше поколение, может быть, в Амстердаме или в Гронингене, в университетских городах. Но Амстердам - это не Голландия, как Москва - это не Россия. Голландия гораздо сложнее, чем Вы, по крайней мере, считаете здесь в Амстердаме. Амстердам - это ярко. Толерантный, либеральный, и так далее. Но это не Голландия.

Софья Корниенко: И все же Хьюберт Смейтс считает, что нидерландское общество, как и весь западный мир, движется-таки к стандартизации понятия счастья: понятия <все включено> - определенная одежда, жилье, образ жизни. Эдакий импортный вариант из США с их конституционным правом на pursuit of happiness, <преследование счастья> - читай: <благополучия>.

Хьюберт Смейтс: Это миф, западный миф. Как еще существует славянский миф о том, что Россия - это великая держава, и что у вас в России все по-другому, чем в Западной Европе. Это все - мифы. Мы живем в эпоху мифов. Случайно сейчас - это эпоха мифов либерализма.

Софья Корниенко: Какая бы эпоха ни была, художники, писатели и прочие творческие личности в большинстве своем предлагаемого счастья не берут и остаются несчастными, говорит Смейтс. Журнал публикует интервью со знаменитым американским психиатром Кей Редфилд Джэмисон, которая приехала в Амстердам по приглашению <Общества страдающих маниакальной депрессией>. Помимо прочего, профессор Редфилд Джэмисон приехала с лекцией о письмах Винсента ван Гога, недавно приобретенных Музеем Ван Гога у частного американского коллекционера. По словам Редфилд Джэмисон, маниакальной депрессией страдало большинство известных художников и литераторов, особенно английских. Профессор и сама подвержена маниакальным депрессиям с семнадцати лет.

Впрочем, диагноз не обязателен. Писатели сами не верят, что возможно счастливое творчество <без головокружения, без, например, неожиданных, сильных приступов зуда, особенно в области головы> - цитата из Херарда Реве, недавно скончавшегося. Другой голландский писатель, Томас Роузенбом, утверждает, что чувствует тяжесть в плечах при одном виде своего письменного стола.

Хьюберт Смейтс: Это не значит, что все должны стать художниками. Не любой человек может стать художником. Я - не писатель, я - журналист, простой человек. Может быть, я живу в иллюзии, что я тоже немножко творческий человек, как журналист, но, на самом деле, я как служанка работаю.


Софья Корниенко: В современной теории травмы существует такая идея, что творчество есть реакция на травматический опыт, и, таким образом, вся человеческая культура - реакция на травму, на несчастье.

Хьюберт Смейтс: На самом деле, это мысль Эммануила Канта, известного философа из Калининграда. И это, конечно, правда. Но если эта идея поднимется на политический уровень - это опасно.

Софья Корниенко: А сами Вы - счастливый человек?

Хьюберт Смейтс: Я - нет, поэтому я и журналист.

На фото Хьюберт Смейтс (Hubert Smeets) ищет счастье в России, лет так 17.